Название: Любовь
Автор: StoRaz
Пейринг: Кунц/Кристиан, намёк на Алекс/Кунц
Рейтинг: PG-13
Жанр: Drama, Romance
Дисклеймер: Герои не мои, но один всё-таки мой собственный…
Содержание: Интересный взгляд на жизнь одного из героев, Кунц и Кристиан, застрявшие в лифте, злой на себя Алекс…
Статус: закончен
читать дальше1.
Это случилось в один дождливый день. Энгельберт фон Риттхе присутствовал на праздновании очередного дня правоохранительных органов Австрии. Его обязывало положение.
«В 45 лет иметь такой пост!» - говорили о нём в высшем обществе дамы и знакомили с ним своих дочерей и родственниц. Он учтиво разговаривал с ними, шутил, но – увы! – оставался к ним равноду-шен. Так вот на том празднике он и обратил внимание на светловолосого полицейского, которому дали грамоту и медаль за отличную стрельбу. После вручения медалей был банкет, и господин фон Риттхе напрасно искал среди гостей прозрачно-голубые глаза и светлые волосы. Он ведь даже имени его не за-помнил. Можно, конечно, выяснить, позвонить после банкета по нескольким номерам, но господин фон Риттхе привык получать всё, что он хотел, когда он это хотел. Его способности, знания, удача, обаяние всегда помогали, но в этот вечер сама судьба была на его стороне. Он собирался уже уйти, как вдруг увидел в дверях его и ещё каких-то парней. На них он не обратил внимания. Надо было теперь незамет-но подойти к этому голубоглазому, но рядом с ним всё время стояли эти двое – один красивый брюнет и второй – какой-то «мышиный» блондин. Фон Риттхе послал к нему своего секретаря.
Бёк улыбался, смотрел на друзей. Идти на этот праздник ему совсем не хотелось. Всё было так не-привычно – и смокинг, и галстук-бабочка. Кунц был смущён то ли из-за одежды, то ли из-за того, что вокруг куча народу. Вдруг кто-то тихо позвал его:
- Извините, мы с вами незнакомы, господин…
- Бёк, - улыбка мгновенно сошла с губ, он смотрел удивлённо.
- Господин Бёк, я секретарь господина фон Риттхе. Он хотел бы поговорить с вами. Возможно, вы его не знаете. Он стоит вон там, у колонны.
Кристиан посмотрел туда. У колонны стоял высокий мужчина, лет 40, с густыми тёмными воло-сами, большими карими глазами. Вдруг он повернулся, и свет заиграл на кончиках длинных чуть загну-тых ресниц. Резко очерченные губы приоткрылись. Он с кем-то разговаривал, улыбнулся. Кристиан, за-вороженный музыкой его движений, красотой и блеском его глаз, волос, матовым цветом кожи, не слышал ничего вокруг, никого больше не видел.
- Он ждёт вас, - сказал секретарь и исчез.
Бёк долго стоял, точно оглушённый, а потом заметил, что фон Риттхе пошёл наверх. Кунц разгля-дывал своего коллегу, так нагло и неприкрыто, что любой бы мог заметить его чувства. Да вот пара-докс: именно в толпе никто ничего не видит, даже тот, кому предназначается этот взгляд.
- Эй, Кристиан, что с тобой? – позвал Алекс.
- Ничего. Я сейчас, - быстро ответил он и исчез.
Конечно, Кунц не связал тогда его исчезновение с фон Риттхе.
Кристиан поднялся на второй этаж. Мужчина стоял к нему спиной и смотрел на картину. На ней были изображены два юноши – оба светловолосые, локоны спадали на плечи и лбы. Они сидели в лод-ке. Один из них, постарше, что-то объяснял второму, а он глядел на него с нежностью и ожиданием. Лодка плыла в розовую даль – там садилось солнце, и, возможно, родители потеряли своих детей из ви-ду.
- Они прекрасны, - произнёс мужчина, не оглядываясь, - как вы думаете?
Бёк не ответил.
- Можно и не заметить, отвлёкшись на пейзаж позади, но эти юноши держатся за руки. Взгляните.
Он отошёл немного в сторону, пропуская полицейского к картине. Он посмотрел на их руки, в са-мом деле, их пальцы судорожно сцеплены. И куда они плывут вдвоём на этой лодке?
- Что скажете?
Бёк посмотрел в его глаза, увидел в них своё отражение, тут же опустил голову.
- Я не представился. Энгельберт фон Риттхе.
- Кристиан Бёк.
- Кристиан, - повторил он, - ваше имя похоже на праздничное утро и колокольный звон. В одном из мест, где проходило моё детство, была старая католическая церковь. Каждое утро начиналось с коло-кольного звона. В то время я сильно болел, и мне нельзя было выходить на улицу, но я смотрел в окно и неизменно видел край синего неба, серую стену церкви и слышал звуки колоколов. С каждым днём мне становилось всё лучше, силы возвращались. Однажды я смог встать с кровати и подойти к окну. Коло-кола звонили по-другому, а внизу было очень шумно. Был праздник – все шли нарядные, с цветами и сладостями. Я пожалел, что не могу быть там, но был рад, что совсем здоров.
- А у вас очень редкое имя. Я думал, так уже никого не называют.
Он улыбнулся.
- Итак, как вам праздник? Мне показалось, вам скучно, хотя вы и с друзьями.
- Я не очень люблю такие мероприятия, - признался Бёк, - Алекс захотел пойти и взял нас.
- Это ясно. Не хотите уйти отсюда?
Кристиан не знал, что ответить, не мог поверить, что этот мужчина предлагает пойти с ним. Ведь его вопрос означал это.
- Не надо стесняться. Я не настаиваю.
Бёк молчал. Мысли лихорадочно метались, а секунды уходили. Его захотели на одну ночь, и что это – оскорбление или что?
- Что ж, мне кажется, что ваши друзья…
- Они не соскучатся без меня, - Кристиан посмотрел, наконец, ему в глаза.
2.
Лифт застрял.
- Ну вот, ты же у нас специалист по лифтам? – ехидно спросил Бёк, нажимая все кнопки подряд.
Кунц следил за его белыми пальцами, как двигалась его ладонь… Сколько раз он видел эти руки, капризно изогнутую верхнюю губу, золотистые ресницы, подчёркивающие голубизну глаз. Его портре-тами изрисован весь блокнот, и листы бумаги. Кунц вдруг, не думая о последствиях, накрыл своей ру-кой его руку, прижал его пальцы к кнопкам.
- Не надо паниковать…
Кристиан уставился на его руку, несколько секунд длилась эта пьянящая близость, ощущение чу-жой кожи, чужая теплота. Бёк резко убрал свою руку и отступил к противоположной стене.
- Никто тут не паникует, - зло ответил он.
Кунц опустил голову, и всё вдруг затуманилось, расплылось перед глазами. Нет, не здесь, он смо-жет, сможет дотерпеть до дома, а уж там… Там можно плакать, целовать его портрет, можно прижи-маться к подушке, кусать запястья, а потом уснуть, уснуть, не думать о нём, о себе, о своей проклятой жизни. Вечера его были длинны и скучны, и в основном проходили в мечтах о Кристиане. Это была ка-кая-то странная потребность любви, в том, чтобы кто-то о нём заботился.
Кристиан же не догадывался о его чувствах до этого дня. Он часто ловил на себе его взгляд, видел, как скован он, когда они вдвоём в офисе. В сущности Кунц его мало занимал, потому что у него был любимый человек. Кристиан смотрел на себя и думал, за что его любит Энгельберт. Он гораздо краси-вее, старше, опытнее. Правда, Кристиан теперь не представлял жизни без него. Каждый вечер они про-водили вместе, и выходные, конечно, тоже. Энгельберт жил в огромном доме один, если не считать не-многочисленную прислугу. На выходные же они оставались совершенно одни. Это было любимое вре-мя Кристиана. Пока его любовник готовил ужин или доделывал что-то по работе, Кристиан бродил по дому. Он часто останавливался у стены и смотрел на родовое древо фон Риттхе. Рыцари, потомки коро-лей, дворяне… Интересно, каково это – иметь таких предков, иметь знакомых, которые всегда так мно-го ожидают от тебя, и соответствовать этому. Кристиан останавливался у портретов его предков, изучал тонкие черты лиц, детали костюмов разных эпох, вглядывался в краски.
- Этот не настоящий, - сказал Энгельберт, обнимая его сзади.
- Как?
- Это уже копия с портрета. За картинами нужен особый уход, ты же знаешь. Но копия точная, мо-гу тебя уверить. Эти два тоже копии.
- Они очень красивые, - прошептал Кристиан, - и у тебя их нос, и губы… И форма глаз.
Энгельберт смотрел на это чудо с золотистыми ресницами и задорной улыбкой, без которого он не представлял себе жизни. Несмотря на всё, чем обладал он: красота, обаяние, живой ум, никто другой и ничто не могло бы заменить ему Кристиана. Энгельберт знал, что удержать его можно, только дав ему свободу. На второй день их встречи он сказал: «Кристиан, если ты захочешь быть с другим человеком, ты можешь это делать. Ты не моя собственность. И тебе не обязательно говорить мне об этом».
3.
Кристиан отложил в сторону вилку.
- Почему ты ничего не ешь? – Энгельберт увидел только, как опустились светлые ресницы.
- У меня кое-что случилось. Мне нужен совет.
Он пытался заглянуть в глаза Кристиана, но он смотрел в свою тарелку и дотрагивался кончиками пальцев до скатерти.
- Сначала поешь. Это важно.
Кристиан взял вилку, но есть почему-то не хотелось. Энгельберт вздохнул, взял его тарелку и бо-кал с водой:
- Иди ко мне.
Он знал, что Кристиан ненавидит его столовую, поэтому сел на пол у камина. Кристиан сел между его ног, прижавшись спиной к его груди.
- Сегодня я и один мой коллега застряли в лифте…
- Ужин. Потом всё остальное.
Энгельберт смотрел, как Кристиан ест.
- Знаешь, несколько дней назад я сидел в своём кабинете, выдалась свободная минутка, и я поду-мал о тебе. Жаль, что мы не можем видеться чаще. О наших отношениях никто не должен знать. У тебя когда отпуск?
- Не знаю. У меня и выходные-то не всегда.
Он погладил Кристиана по спине, поцеловал затылок.
- Так вот, мы застряли в лифте с коллегой. Он погладил меня по руке… Я думаю, он любит меня. И вот я… Не то чтобы он мне нравился. Я знаю, что у него никого нет, и вряд ли будет. Он не очень общительный, стесняется. Я подумал… - Кристиан облизал губы, - на самом деле мне нет до него дела. Мне просто его жалко.
Энгельберт развернул его к себе и посмотрел взволнованно в глаза:
- Кристиан, что ты говоришь? Ты себя слышишь? Ты его оскорбил.
- Чем?
- Никогда не делай ничего из жалости. И не думай, что у него никого никогда не будет. В жизни случается всякое.
Кристиан не ожидал от Энгельберта такой реакции. Может быть, это и есть благородство? Не ду-мать и не говорить ни о ком плохо.
- Подумай о том, что если он тебя любит, а ты можешь дать ему в ответ любовь, а не что-то дру-гое, то это стоит сделать. Он, должно быть, особенный. Сможешь ты сделать всё так, по-другому, толь-ко для него. Даже не так, как со мной? Если не уверен, то оставь всё как было.
- Как же оставить? Он страдает. Не могу, когда из-за меня кому-то плохо.
- Ты же сказал, что тебе нет дела до него.
- Я мог не обращать внимания, но теперь я каждый раз буду искать тайный смысл в его взглядах, словах, жестах. Энгельберт, прости меня, - Кристиан обнял его и поцеловал, - зря я это всё начал… Пусть живёт как знает, правда? Я не хочу потерять тебя.
Знал бы он, как боится потерять его Энгельберт.
- Ты меня не потеряешь. На самом деле можно любить и двоих, и троих, но по-разному. В этом нет ничего дурного.
4.
Тишина. И в этой тишине проходит вся жизнь. На кухне заработал холодильник, телевизор смот-рел серым экраном на него. Кунц отложил в сторону карандаш и посмотрел на кучу портретов Кристиа-на, которые он рисовал от тоски по нему, по работе, потому что там – он.
Раздался треск телефона. Кунц вначале вздрогнул, а потом решил не подходить – скорее всего, не туда попали. Однако телефон не замолкал. Кунц взял трубку и тут же чуть не выронил её.
- Привет, Фриц, - весёлый голосок Кристиана.
- Привет. Я был… Что-то случилось?
- Ничего. Я еду к тебе.
- Зачем?
- Надеюсь, ты один?
- Один, - удивился Кунц.
- Тогда не задавай глупых вопросов.
Кунц ослабевшей рукой положил трубку, и тут же снова вздрогнул. Теперь звонили в дверь, при-чём так требовательно, что ему это даже немного не понравилось. За дверью стоял Кристиан. Кунц по-краснел, потом побледнел и от волнения начал заикаться.
- П-п-привет, Кристиан.
- Привет, Фриц, - ответил он спокойно, - мы же уже здоровались. По телефону. Помнишь?
- Помню, - выдохнул он, - проходи.
Кристиан прошёл в комнату и увидел разбросанные по столу портреты. Фриц застыл на пороге, боясь дышать. Глазам стало вдруг очень горячо, губы высохли. Так стыдно ему ещё никогда не было.
- Красиво, - сказал вдруг шёпотом Кристиан и провёл ладонью по бумаге, едва касаясь её.
Фриц закрыл глаза. Стало так тихо, что он подумал – уж не приснилось всё ему? Вдруг он почув-ствовал прохладное прикосновение к руке. Он открыл глаза и увидел, что Кристиан целует его пальцы. От этой ласки захватило дыхание. Кристиан потянул его к дивану.
- Кристиан, - Кунцу удалось взять себя в руки, - почему ты пришёл?
- Потому что я хочу тебя, - он посмотрел ему в глаза.
- Но в лифте я… ты…
- Там было слишком тесно, - и Кристиан легонько надавил на его плечи, чтобы Кунц сел, но он продолжал стоять.
Тогда он прошептал:
- Ложись.
Фриц сел и только теперь подумал, что ему ведь придётся сейчас раздеться. Этого он боялся больше всего на свете. Когда Кристиан стал расстёгивать его рубашку, Кунц осторожно отвёл в сторону его руки. Голубые глаза удивлённо уставились на него.
- Пожалуйста, не надо, - шёпотом попросил он.
Кристиан ничего не ответил.
5.
Проходили дни. Теперь ночи и вечера были так коротки. Правда, не все, потому что иногда Кри-стиан не приходил и говорил, что у него дела. Кунц почему-то никогда не спрашивал, что он делает в это время. Он очень боялся потерять его навсегда.
Однажды утром в субботу Кристиан куда-то уехал. Кунц очень ждал его – они хотели провести эти выходные вместе. Тогда он решил позвонить Алексу.
- Кристиан, значит, пропал? – злорадно сказал он, - Да никуда он не пропал.
- Где он?
- Я думаю, что со своим любовником.
- С кем? – Кунц не поверил.
- Со своим любовником. А ты думал, что один у него?
- Ты откуда про нас знаешь? – удивлению Кунца не было предела.
- Мы же работаем вместе, думаешь, это так трудно заметить? – зло усмехнулся Алекс, - Да ты сам у него спроси, когда он вернётся, если вернётся. Ладно, удачи, мне Рекса пора кормить.
Алекс положил трубку, со всей силы ударил кулаком в стену и застонал, прижавшись лбом. От Кунца веяло таким спокойствием, так вкусно пахло чем-то домашним. Останавливаясь около него, Алекс только и мог, что вдыхать этот запах, погружаясь в него, засыпая от сладких мыслей.
«Прохлопал своё счастье. Прособирался. Дурак», - ругал себя Алекс, садясь на корточки у стены. Теперь он был рад, что Кристиан куда-то пропал – вдруг они поругаются?
6.
Они лежали друг напротив друга. Кристиан гладил Кунца по руке, а он всё думал о том, что сказал Алекс.
- Кристиан, скажи, у тебя есть кто-то, кроме меня?
Он перестал ласкать его.
- Да, есть.
Глаза у Кунца стали вдруг такие большие и печальные, что Кристиану захотелось соврать ему.
- Ты его любишь? – продолжал он.
- Да, люблю.
- Он красивый, да?
- Перестань, Фриц.
- Он красивее меня? Тебе с ним лучше, да?
Кристиан вздохнул и провёл пальцем от виска к губам.
- Не надо, слышишь?
- Он обо мне знает?
- Какая разница?
- Есть разница! – он впервые за несколько лет повысил голос.
- Он знает о тебе, - Кристиан говорил спокойно.
- Расскажи мне о нём.
- Нет. Нельзя. Да и зачем тебе?
- Интересно, с кем ты спишь по выходным, - Фриц сам удивился, когда у него вылетела эта фраза.
Кристиан разозлился и сел на кровати.
- Интересно, с кем я сплю по выходным? – переспросил он, - С человеком, у которого, в отличие от тебя, нет мазохистских наклонностей! Он у меня не спрашивал, красив ли ты, кто ты. Ему всё равно! Знаешь почему? Потому что он уверен в себе. И он не будет делать себе больно, расспрашивая меня о тебе. И у него нет дурацких желаний – заниматься любовью в рубашке! Понятно, с кем я сплю?
Фриц лежал и смотрел на Кристиана. Он молчал несколько минут, а потом потянулся к нему и хо-тел расстегнуть его рубашку, но Фриц снова отвёл его руки в сторону. Он так ни разу и не дал Кристиа-ну раздеть себя до конца, несмотря на все его уловки.
- Хватит уже, что ты как маленький? – сказал Кристиан.
Фриц отвернулся от него. Так прошло несколько минут, и он услышал, как Кристиан встал с кро-вати и начал одеваться. Он закрыл глаза и подумал: «Интересно, он просто так уйдёт или что-нибудь скажет напоследок»? Так случилось, что все, кто от него уходил, что-то советовали ему. В последний раз ему сказали: «Избавься от комплексов, а то у тебя никогда никого не будет». О комплексах Фриц и не думал, но после этой фразы он начал задумываться о себе.
Хлопнула дверь. Снова стало тихо. Фриц не хотел открывать глаза. Это было странным с самого начала – он вдруг пришёл. Он просто пожалел его.
«Значит, ничего, кроме жалости, я не вызываю», - подумал Кунц и по щекам потекли слёзы. Он так давно не плакал. Наверное, с самого детства. Конечно, он не такой как все – он хуже всех и ему надо было радоваться и тому, что Кристиан его пожалел. На свете есть два типа людей – одни позволяют другим жить, другие – живут так, как им позволено или никак. Кунц впервые в жизни почувствовал за-висть к тому неизвестному мужчине, которого любит Кристиан.
7.
Кунц не слышал тихих шагов, не слышал, как открылась и снова закрылась дверь. Кристиан с ми-нуту слушал его дыхание, потом подошёл и посмотрел на него. Кунц лежал с закрытыми глазами.
- Фриц, - позвал он тихо.
Он не открыл глаза.
- Фриц, проснись.
Он не шевелился.
- Фриц, - Кристиан бросил на пол розы, опустился на колени и стал трясти его, - Фриц, проснись, слышишь меня?
Веки со светлыми ресницами дрогнули, и он открыл глаза. Кристиан выглядел очень взволнован-ным.
- С тобой всё хорошо, - прошептал он, обнимая Фрица и целуя его в лоб.
- Я думал, ты ушёл, - пролепетал он.
- Это тебе, - Кристиан хотел, не выпуская его, собрать с пола розы, но ему это не удавалось.
Тогда Фриц сам посмотрел вниз, взял одну розу и поцеловал её.
- Они красивые, спасибо.
- Ты тоже красивый. Я тебя люблю. Послушай меня. Если ты захочешь, я уйду, но ты должен знать – это не потому, что с тобой что-то не так.
- Не уходи. Я тебя тоже люблю, - Фриц положил розу на тумбочку около кровати и стал расстёги-вать свою рубашку.
Кристиан жадно смотрел на каждый участок кожи, который обнажала каждая расстёгнутая пуго-вица. Ему казалось, что Кунц делает это слишком медленно. Он сам расстегнул оставшиеся пуговицы. На коже, чуть пониже грудной клетки, Кристиан увидел шрам.
«Неужели ты этого боялся»? – подумал он и поцеловал его, коснувшись языком кожи…
Автор: StoRaz
Пейринг: Кунц/Кристиан, намёк на Алекс/Кунц
Рейтинг: PG-13
Жанр: Drama, Romance
Дисклеймер: Герои не мои, но один всё-таки мой собственный…
Содержание: Интересный взгляд на жизнь одного из героев, Кунц и Кристиан, застрявшие в лифте, злой на себя Алекс…
Статус: закончен
читать дальше1.
Это случилось в один дождливый день. Энгельберт фон Риттхе присутствовал на праздновании очередного дня правоохранительных органов Австрии. Его обязывало положение.
«В 45 лет иметь такой пост!» - говорили о нём в высшем обществе дамы и знакомили с ним своих дочерей и родственниц. Он учтиво разговаривал с ними, шутил, но – увы! – оставался к ним равноду-шен. Так вот на том празднике он и обратил внимание на светловолосого полицейского, которому дали грамоту и медаль за отличную стрельбу. После вручения медалей был банкет, и господин фон Риттхе напрасно искал среди гостей прозрачно-голубые глаза и светлые волосы. Он ведь даже имени его не за-помнил. Можно, конечно, выяснить, позвонить после банкета по нескольким номерам, но господин фон Риттхе привык получать всё, что он хотел, когда он это хотел. Его способности, знания, удача, обаяние всегда помогали, но в этот вечер сама судьба была на его стороне. Он собирался уже уйти, как вдруг увидел в дверях его и ещё каких-то парней. На них он не обратил внимания. Надо было теперь незамет-но подойти к этому голубоглазому, но рядом с ним всё время стояли эти двое – один красивый брюнет и второй – какой-то «мышиный» блондин. Фон Риттхе послал к нему своего секретаря.
Бёк улыбался, смотрел на друзей. Идти на этот праздник ему совсем не хотелось. Всё было так не-привычно – и смокинг, и галстук-бабочка. Кунц был смущён то ли из-за одежды, то ли из-за того, что вокруг куча народу. Вдруг кто-то тихо позвал его:
- Извините, мы с вами незнакомы, господин…
- Бёк, - улыбка мгновенно сошла с губ, он смотрел удивлённо.
- Господин Бёк, я секретарь господина фон Риттхе. Он хотел бы поговорить с вами. Возможно, вы его не знаете. Он стоит вон там, у колонны.
Кристиан посмотрел туда. У колонны стоял высокий мужчина, лет 40, с густыми тёмными воло-сами, большими карими глазами. Вдруг он повернулся, и свет заиграл на кончиках длинных чуть загну-тых ресниц. Резко очерченные губы приоткрылись. Он с кем-то разговаривал, улыбнулся. Кристиан, за-вороженный музыкой его движений, красотой и блеском его глаз, волос, матовым цветом кожи, не слышал ничего вокруг, никого больше не видел.
- Он ждёт вас, - сказал секретарь и исчез.
Бёк долго стоял, точно оглушённый, а потом заметил, что фон Риттхе пошёл наверх. Кунц разгля-дывал своего коллегу, так нагло и неприкрыто, что любой бы мог заметить его чувства. Да вот пара-докс: именно в толпе никто ничего не видит, даже тот, кому предназначается этот взгляд.
- Эй, Кристиан, что с тобой? – позвал Алекс.
- Ничего. Я сейчас, - быстро ответил он и исчез.
Конечно, Кунц не связал тогда его исчезновение с фон Риттхе.
Кристиан поднялся на второй этаж. Мужчина стоял к нему спиной и смотрел на картину. На ней были изображены два юноши – оба светловолосые, локоны спадали на плечи и лбы. Они сидели в лод-ке. Один из них, постарше, что-то объяснял второму, а он глядел на него с нежностью и ожиданием. Лодка плыла в розовую даль – там садилось солнце, и, возможно, родители потеряли своих детей из ви-ду.
- Они прекрасны, - произнёс мужчина, не оглядываясь, - как вы думаете?
Бёк не ответил.
- Можно и не заметить, отвлёкшись на пейзаж позади, но эти юноши держатся за руки. Взгляните.
Он отошёл немного в сторону, пропуская полицейского к картине. Он посмотрел на их руки, в са-мом деле, их пальцы судорожно сцеплены. И куда они плывут вдвоём на этой лодке?
- Что скажете?
Бёк посмотрел в его глаза, увидел в них своё отражение, тут же опустил голову.
- Я не представился. Энгельберт фон Риттхе.
- Кристиан Бёк.
- Кристиан, - повторил он, - ваше имя похоже на праздничное утро и колокольный звон. В одном из мест, где проходило моё детство, была старая католическая церковь. Каждое утро начиналось с коло-кольного звона. В то время я сильно болел, и мне нельзя было выходить на улицу, но я смотрел в окно и неизменно видел край синего неба, серую стену церкви и слышал звуки колоколов. С каждым днём мне становилось всё лучше, силы возвращались. Однажды я смог встать с кровати и подойти к окну. Коло-кола звонили по-другому, а внизу было очень шумно. Был праздник – все шли нарядные, с цветами и сладостями. Я пожалел, что не могу быть там, но был рад, что совсем здоров.
- А у вас очень редкое имя. Я думал, так уже никого не называют.
Он улыбнулся.
- Итак, как вам праздник? Мне показалось, вам скучно, хотя вы и с друзьями.
- Я не очень люблю такие мероприятия, - признался Бёк, - Алекс захотел пойти и взял нас.
- Это ясно. Не хотите уйти отсюда?
Кристиан не знал, что ответить, не мог поверить, что этот мужчина предлагает пойти с ним. Ведь его вопрос означал это.
- Не надо стесняться. Я не настаиваю.
Бёк молчал. Мысли лихорадочно метались, а секунды уходили. Его захотели на одну ночь, и что это – оскорбление или что?
- Что ж, мне кажется, что ваши друзья…
- Они не соскучатся без меня, - Кристиан посмотрел, наконец, ему в глаза.
2.
Лифт застрял.
- Ну вот, ты же у нас специалист по лифтам? – ехидно спросил Бёк, нажимая все кнопки подряд.
Кунц следил за его белыми пальцами, как двигалась его ладонь… Сколько раз он видел эти руки, капризно изогнутую верхнюю губу, золотистые ресницы, подчёркивающие голубизну глаз. Его портре-тами изрисован весь блокнот, и листы бумаги. Кунц вдруг, не думая о последствиях, накрыл своей ру-кой его руку, прижал его пальцы к кнопкам.
- Не надо паниковать…
Кристиан уставился на его руку, несколько секунд длилась эта пьянящая близость, ощущение чу-жой кожи, чужая теплота. Бёк резко убрал свою руку и отступил к противоположной стене.
- Никто тут не паникует, - зло ответил он.
Кунц опустил голову, и всё вдруг затуманилось, расплылось перед глазами. Нет, не здесь, он смо-жет, сможет дотерпеть до дома, а уж там… Там можно плакать, целовать его портрет, можно прижи-маться к подушке, кусать запястья, а потом уснуть, уснуть, не думать о нём, о себе, о своей проклятой жизни. Вечера его были длинны и скучны, и в основном проходили в мечтах о Кристиане. Это была ка-кая-то странная потребность любви, в том, чтобы кто-то о нём заботился.
Кристиан же не догадывался о его чувствах до этого дня. Он часто ловил на себе его взгляд, видел, как скован он, когда они вдвоём в офисе. В сущности Кунц его мало занимал, потому что у него был любимый человек. Кристиан смотрел на себя и думал, за что его любит Энгельберт. Он гораздо краси-вее, старше, опытнее. Правда, Кристиан теперь не представлял жизни без него. Каждый вечер они про-водили вместе, и выходные, конечно, тоже. Энгельберт жил в огромном доме один, если не считать не-многочисленную прислугу. На выходные же они оставались совершенно одни. Это было любимое вре-мя Кристиана. Пока его любовник готовил ужин или доделывал что-то по работе, Кристиан бродил по дому. Он часто останавливался у стены и смотрел на родовое древо фон Риттхе. Рыцари, потомки коро-лей, дворяне… Интересно, каково это – иметь таких предков, иметь знакомых, которые всегда так мно-го ожидают от тебя, и соответствовать этому. Кристиан останавливался у портретов его предков, изучал тонкие черты лиц, детали костюмов разных эпох, вглядывался в краски.
- Этот не настоящий, - сказал Энгельберт, обнимая его сзади.
- Как?
- Это уже копия с портрета. За картинами нужен особый уход, ты же знаешь. Но копия точная, мо-гу тебя уверить. Эти два тоже копии.
- Они очень красивые, - прошептал Кристиан, - и у тебя их нос, и губы… И форма глаз.
Энгельберт смотрел на это чудо с золотистыми ресницами и задорной улыбкой, без которого он не представлял себе жизни. Несмотря на всё, чем обладал он: красота, обаяние, живой ум, никто другой и ничто не могло бы заменить ему Кристиана. Энгельберт знал, что удержать его можно, только дав ему свободу. На второй день их встречи он сказал: «Кристиан, если ты захочешь быть с другим человеком, ты можешь это делать. Ты не моя собственность. И тебе не обязательно говорить мне об этом».
3.
Кристиан отложил в сторону вилку.
- Почему ты ничего не ешь? – Энгельберт увидел только, как опустились светлые ресницы.
- У меня кое-что случилось. Мне нужен совет.
Он пытался заглянуть в глаза Кристиана, но он смотрел в свою тарелку и дотрагивался кончиками пальцев до скатерти.
- Сначала поешь. Это важно.
Кристиан взял вилку, но есть почему-то не хотелось. Энгельберт вздохнул, взял его тарелку и бо-кал с водой:
- Иди ко мне.
Он знал, что Кристиан ненавидит его столовую, поэтому сел на пол у камина. Кристиан сел между его ног, прижавшись спиной к его груди.
- Сегодня я и один мой коллега застряли в лифте…
- Ужин. Потом всё остальное.
Энгельберт смотрел, как Кристиан ест.
- Знаешь, несколько дней назад я сидел в своём кабинете, выдалась свободная минутка, и я поду-мал о тебе. Жаль, что мы не можем видеться чаще. О наших отношениях никто не должен знать. У тебя когда отпуск?
- Не знаю. У меня и выходные-то не всегда.
Он погладил Кристиана по спине, поцеловал затылок.
- Так вот, мы застряли в лифте с коллегой. Он погладил меня по руке… Я думаю, он любит меня. И вот я… Не то чтобы он мне нравился. Я знаю, что у него никого нет, и вряд ли будет. Он не очень общительный, стесняется. Я подумал… - Кристиан облизал губы, - на самом деле мне нет до него дела. Мне просто его жалко.
Энгельберт развернул его к себе и посмотрел взволнованно в глаза:
- Кристиан, что ты говоришь? Ты себя слышишь? Ты его оскорбил.
- Чем?
- Никогда не делай ничего из жалости. И не думай, что у него никого никогда не будет. В жизни случается всякое.
Кристиан не ожидал от Энгельберта такой реакции. Может быть, это и есть благородство? Не ду-мать и не говорить ни о ком плохо.
- Подумай о том, что если он тебя любит, а ты можешь дать ему в ответ любовь, а не что-то дру-гое, то это стоит сделать. Он, должно быть, особенный. Сможешь ты сделать всё так, по-другому, толь-ко для него. Даже не так, как со мной? Если не уверен, то оставь всё как было.
- Как же оставить? Он страдает. Не могу, когда из-за меня кому-то плохо.
- Ты же сказал, что тебе нет дела до него.
- Я мог не обращать внимания, но теперь я каждый раз буду искать тайный смысл в его взглядах, словах, жестах. Энгельберт, прости меня, - Кристиан обнял его и поцеловал, - зря я это всё начал… Пусть живёт как знает, правда? Я не хочу потерять тебя.
Знал бы он, как боится потерять его Энгельберт.
- Ты меня не потеряешь. На самом деле можно любить и двоих, и троих, но по-разному. В этом нет ничего дурного.
4.
Тишина. И в этой тишине проходит вся жизнь. На кухне заработал холодильник, телевизор смот-рел серым экраном на него. Кунц отложил в сторону карандаш и посмотрел на кучу портретов Кристиа-на, которые он рисовал от тоски по нему, по работе, потому что там – он.
Раздался треск телефона. Кунц вначале вздрогнул, а потом решил не подходить – скорее всего, не туда попали. Однако телефон не замолкал. Кунц взял трубку и тут же чуть не выронил её.
- Привет, Фриц, - весёлый голосок Кристиана.
- Привет. Я был… Что-то случилось?
- Ничего. Я еду к тебе.
- Зачем?
- Надеюсь, ты один?
- Один, - удивился Кунц.
- Тогда не задавай глупых вопросов.
Кунц ослабевшей рукой положил трубку, и тут же снова вздрогнул. Теперь звонили в дверь, при-чём так требовательно, что ему это даже немного не понравилось. За дверью стоял Кристиан. Кунц по-краснел, потом побледнел и от волнения начал заикаться.
- П-п-привет, Кристиан.
- Привет, Фриц, - ответил он спокойно, - мы же уже здоровались. По телефону. Помнишь?
- Помню, - выдохнул он, - проходи.
Кристиан прошёл в комнату и увидел разбросанные по столу портреты. Фриц застыл на пороге, боясь дышать. Глазам стало вдруг очень горячо, губы высохли. Так стыдно ему ещё никогда не было.
- Красиво, - сказал вдруг шёпотом Кристиан и провёл ладонью по бумаге, едва касаясь её.
Фриц закрыл глаза. Стало так тихо, что он подумал – уж не приснилось всё ему? Вдруг он почув-ствовал прохладное прикосновение к руке. Он открыл глаза и увидел, что Кристиан целует его пальцы. От этой ласки захватило дыхание. Кристиан потянул его к дивану.
- Кристиан, - Кунцу удалось взять себя в руки, - почему ты пришёл?
- Потому что я хочу тебя, - он посмотрел ему в глаза.
- Но в лифте я… ты…
- Там было слишком тесно, - и Кристиан легонько надавил на его плечи, чтобы Кунц сел, но он продолжал стоять.
Тогда он прошептал:
- Ложись.
Фриц сел и только теперь подумал, что ему ведь придётся сейчас раздеться. Этого он боялся больше всего на свете. Когда Кристиан стал расстёгивать его рубашку, Кунц осторожно отвёл в сторону его руки. Голубые глаза удивлённо уставились на него.
- Пожалуйста, не надо, - шёпотом попросил он.
Кристиан ничего не ответил.
5.
Проходили дни. Теперь ночи и вечера были так коротки. Правда, не все, потому что иногда Кри-стиан не приходил и говорил, что у него дела. Кунц почему-то никогда не спрашивал, что он делает в это время. Он очень боялся потерять его навсегда.
Однажды утром в субботу Кристиан куда-то уехал. Кунц очень ждал его – они хотели провести эти выходные вместе. Тогда он решил позвонить Алексу.
- Кристиан, значит, пропал? – злорадно сказал он, - Да никуда он не пропал.
- Где он?
- Я думаю, что со своим любовником.
- С кем? – Кунц не поверил.
- Со своим любовником. А ты думал, что один у него?
- Ты откуда про нас знаешь? – удивлению Кунца не было предела.
- Мы же работаем вместе, думаешь, это так трудно заметить? – зло усмехнулся Алекс, - Да ты сам у него спроси, когда он вернётся, если вернётся. Ладно, удачи, мне Рекса пора кормить.
Алекс положил трубку, со всей силы ударил кулаком в стену и застонал, прижавшись лбом. От Кунца веяло таким спокойствием, так вкусно пахло чем-то домашним. Останавливаясь около него, Алекс только и мог, что вдыхать этот запах, погружаясь в него, засыпая от сладких мыслей.
«Прохлопал своё счастье. Прособирался. Дурак», - ругал себя Алекс, садясь на корточки у стены. Теперь он был рад, что Кристиан куда-то пропал – вдруг они поругаются?
6.
Они лежали друг напротив друга. Кристиан гладил Кунца по руке, а он всё думал о том, что сказал Алекс.
- Кристиан, скажи, у тебя есть кто-то, кроме меня?
Он перестал ласкать его.
- Да, есть.
Глаза у Кунца стали вдруг такие большие и печальные, что Кристиану захотелось соврать ему.
- Ты его любишь? – продолжал он.
- Да, люблю.
- Он красивый, да?
- Перестань, Фриц.
- Он красивее меня? Тебе с ним лучше, да?
Кристиан вздохнул и провёл пальцем от виска к губам.
- Не надо, слышишь?
- Он обо мне знает?
- Какая разница?
- Есть разница! – он впервые за несколько лет повысил голос.
- Он знает о тебе, - Кристиан говорил спокойно.
- Расскажи мне о нём.
- Нет. Нельзя. Да и зачем тебе?
- Интересно, с кем ты спишь по выходным, - Фриц сам удивился, когда у него вылетела эта фраза.
Кристиан разозлился и сел на кровати.
- Интересно, с кем я сплю по выходным? – переспросил он, - С человеком, у которого, в отличие от тебя, нет мазохистских наклонностей! Он у меня не спрашивал, красив ли ты, кто ты. Ему всё равно! Знаешь почему? Потому что он уверен в себе. И он не будет делать себе больно, расспрашивая меня о тебе. И у него нет дурацких желаний – заниматься любовью в рубашке! Понятно, с кем я сплю?
Фриц лежал и смотрел на Кристиана. Он молчал несколько минут, а потом потянулся к нему и хо-тел расстегнуть его рубашку, но Фриц снова отвёл его руки в сторону. Он так ни разу и не дал Кристиа-ну раздеть себя до конца, несмотря на все его уловки.
- Хватит уже, что ты как маленький? – сказал Кристиан.
Фриц отвернулся от него. Так прошло несколько минут, и он услышал, как Кристиан встал с кро-вати и начал одеваться. Он закрыл глаза и подумал: «Интересно, он просто так уйдёт или что-нибудь скажет напоследок»? Так случилось, что все, кто от него уходил, что-то советовали ему. В последний раз ему сказали: «Избавься от комплексов, а то у тебя никогда никого не будет». О комплексах Фриц и не думал, но после этой фразы он начал задумываться о себе.
Хлопнула дверь. Снова стало тихо. Фриц не хотел открывать глаза. Это было странным с самого начала – он вдруг пришёл. Он просто пожалел его.
«Значит, ничего, кроме жалости, я не вызываю», - подумал Кунц и по щекам потекли слёзы. Он так давно не плакал. Наверное, с самого детства. Конечно, он не такой как все – он хуже всех и ему надо было радоваться и тому, что Кристиан его пожалел. На свете есть два типа людей – одни позволяют другим жить, другие – живут так, как им позволено или никак. Кунц впервые в жизни почувствовал за-висть к тому неизвестному мужчине, которого любит Кристиан.
7.
Кунц не слышал тихих шагов, не слышал, как открылась и снова закрылась дверь. Кристиан с ми-нуту слушал его дыхание, потом подошёл и посмотрел на него. Кунц лежал с закрытыми глазами.
- Фриц, - позвал он тихо.
Он не открыл глаза.
- Фриц, проснись.
Он не шевелился.
- Фриц, - Кристиан бросил на пол розы, опустился на колени и стал трясти его, - Фриц, проснись, слышишь меня?
Веки со светлыми ресницами дрогнули, и он открыл глаза. Кристиан выглядел очень взволнован-ным.
- С тобой всё хорошо, - прошептал он, обнимая Фрица и целуя его в лоб.
- Я думал, ты ушёл, - пролепетал он.
- Это тебе, - Кристиан хотел, не выпуская его, собрать с пола розы, но ему это не удавалось.
Тогда Фриц сам посмотрел вниз, взял одну розу и поцеловал её.
- Они красивые, спасибо.
- Ты тоже красивый. Я тебя люблю. Послушай меня. Если ты захочешь, я уйду, но ты должен знать – это не потому, что с тобой что-то не так.
- Не уходи. Я тебя тоже люблю, - Фриц положил розу на тумбочку около кровати и стал расстёги-вать свою рубашку.
Кристиан жадно смотрел на каждый участок кожи, который обнажала каждая расстёгнутая пуго-вица. Ему казалось, что Кунц делает это слишком медленно. Он сам расстегнул оставшиеся пуговицы. На коже, чуть пониже грудной клетки, Кристиан увидел шрам.
«Неужели ты этого боялся»? – подумал он и поцеловал его, коснувшись языком кожи…
-
-
18.02.2011 в 22:39