Бровь не поднималась."Перекачал", - подумал Снейп.
Насмотреться. читать дальшеНа его орлиный профиль античного аристократа. На его капризно искривленные губы, всегда алые, как земляника, всегда манящие, и отталкивающие одновременно. Хайнц хотел бы этого, и недопустил бы никогда. Он созерцал четко очерченные брови, и маленькую морщинку между ними. Смотрел, как тот пытается выглядеть задумчивым, и как превосходно у него это получается. Близко наклонялся к мраморному лицу другого актера, и украдкой разглядывал. Длинные густые ресницы, и – как темно-синий жемчуг – глаза. Интересно, о чем он думает на самом деле? Но Хайнц никогда не отвечал себе на этот вопрос. - Бек?... «Черт», подумал Хайнц, поняв, что пропустил реплику. - Извини, задумался… - ответил он за своего персонажа. Он хотел встать, и пересесть в другое место, но взгляд Гедеона мешал, приструняя. Заставляя молчать, когда хотелось кричать. Заставляя смотреть, нет, пялиться, когда начинающие пылать щеки молили отступить. Он почувствовал на своей руке его руку. «Этого нет в сценарии!», мелькнуло в мозгу. Теплая широкая сухая ладонь нежно лежала на его запястье. И Хайнц медленно погружался в запах его тела, и пьянящую близость. Он чувствовал дыхание актера на своей щеке. «Этого точно нет в сценарии…», мелькнуло и погасло, как вспышка слепящего света. Хайн посмотрел в глаза Гедеону. Это все длилось не больше нескольких секунд. Как бдуто ничего не произошло. И съемки продолжились.