Когда Джон грустил (Шерлок)

[kommissars-in-love-2014]

Название: Когда Джон грустил
Автор: Kommissar (aka Culebyaka)
Фандом: Шерлок (BBC), Шерлок Холмс
Размер: Мини
Категория: слэш
Жанр: angst, romance
Пейринг: Джонлок
Рейтинг: PG-13
Дисклаймер: персонажи принадлежат тем, кто их создал в сериале, а так же уважаемому господину А.К. Дойлю
Саммари: А Джон грустил, не принимая этот мир без Шерлока. Серый невзрачный мир, в который он вошел после войны, и который наполнился цветом и жизнью, когда в нем появился загадочный детектив. Джон не мог переубедить самого себя, что Шерлока больше нет. Он знал, но сердце отказывалось верить, отказывалось понимать...
Размещение на других ресурсах: только с разрешения автора
Статус: закончен

Когда Джон грустил, погода будто подстраивалась. Ясное небо затягивали неизвестно откуда взявшиеся тучи, дул холодный ветер и на окно в комнате Ватсона начинал сыпать дождь. Но доктор словно не замечал ничего вокруг. Он сидел за своим письменным столом, будто собирался взяться за письмо, но его чернильница и перо были нетронуты. Пытаясь оторваться от жестокой действительности, Джон погружался в себя, и это погружение передавалось всему вокруг. Дом начинал скрипеть суставами, заполняться тенями, выдавливающими солнечный свет. Часы замедляли свои обороты, и их стук становился все глуше. Серая пелена, словно лондонский туман окутывала предметы, запрещая им отличаться своей остротой формы или цвета, не беспокоя глаз.

Когда Джон грустил, его жена Мэри не могла найти себе место. Ей хотелось вдохнуть жизнь в своего мужа. Ей казалось, будто умерший Шерлок пытается его у нее отнять. Что Джон слишком много времени проводит в своей комнате, запираясь от нее и от всего мира. Что пора бы уже и забыть… странного темноволосого сыщика, так внезапно вторгшегося в его жизнь. И расколовшего ее на части…

А Джон грустил, не принимая этот мир без Шерлока. Серый невзрачный мир, в который он вошел после войны, и который наполнился цветом и жизнью, когда в нем появился загадочный детектив. И теперь снова все, как тогда, когда его ранили на войне… Джон не мог переубедить самого себя, что Шерлока больше нет. Он знал, но сердце отказывалось верить, отказывалось понимать. Иногда ему казалось, что серые лисьи глаза следят за ним… из проезжающего мимо него кэба… из-под загнутого козырька шляпы прохожего… где-то в парке, за его спиной… Он оборачивался сотни раз, сотни раз ловил кэбы, сотни раз догонял прохожих. Но всякий раз ошибался, то и дело напарываясь на незнакомые удивленные глаза, на пустое парковое дерево, на гневный взгляд рассерженного кучера…
Джон не мог привыкнуть жить без Холмса. Не мог отвыкнуть не приходить на Бейкерстрит, и только оказываясь у знакомых дверей, понимал, что мысли опять привели его туда. Было сложно принимать тот факт, что он больше не услышит звуков скрипки и не увидит тонкую полупрозрачную от недоедания и наркотиков фигуру с растрепанными каштановыми кудрями на бледном и спокойном лице. А сердце… сердцу было невозможно объяснить, что длинным красивым пальцам больше не касаться его кожи, влюбляясь в каждую веснушку снова и снова. Джон любил прокручивать эти воспоминания, делая их снова живыми, почти чувствуя тепло Шерлока рядом с собой. Но по ночам ему было так одиноко…
С Мэри у них давно уже не было никаких отношений, они были просто хорошими друзьями. Но и ей он не мог ничего сказать, ему было просто нечего сказать. Мэри, прости, но я, кажется, не могу без него существовать…
Печальный доктор принимал пациентов, садился в кэбы, ловил на себе взгляды незнакомых прохожих. Но он перестал писать, да и не о чем было особо, раз Шерлок умер…

Когда Джон грустил, небо затягивало тучами, и лил непроходной ливень. Может быть, поэтому улицы Лондона под завязку затянуты туманами, потому что по ним больше не ходит замечательный детектив Шерлок Холмс… Может быть поэтому, входя в дом, Джон забывал, порой, запереть дверь, и не было Мэри, которая бы его за это побранила. Дом был пуст и скрипуч на ступенях, по которым тяжело поднимался доктор. Он и впрямь чувствовал себя больным. Он опустился на кровать, которую некому было застилать еще с утра. Кровать, которую еще очень долго никто не согреет.
Джон коснулся щекой прохладной ткани и посмотрел на лепнину на потолке. За окном начиналась ночь, и тени от фонаря давали простор для воображения. Вот колышется на улице дерево, и его тень совсем как голова Шерлока – растрепанные во все стороны кудри, а ниже – тонкий точеный силуэт. И если прислушаться, можно услышать его тихий голос:
- Джон, ты не спишь? Можно я с тобой прилягу?..
Ватсон заулыбался себе в усы. Нет, Шерлок никогда бы так не сказал. Это только ему бы так хотелось. Он бы мог сказать что-то вроде:
- Вы еще не спите, Ватсон? А зря… хотя, в вашей постели это вообще невозможно. А вы знаете, что ваша кровать расположена ровно в том месте, где на прошлой неделе я уронил бутерброд? И зря вы улыбаетесь… это место таки не приспособлено для покоя! Так и знайте.
Да, это больше похоже на Холмса: подгрести ситуацию под себя, тем самым показав, что только он знает, как все починить. И, конечно же, доктор поинтересовался бы, где именно ему обрести покой этой ночью. И тогда на не по-мужски красивых тонких губах мелькнула бы знакомая полуулыбка.
- Конечно, знаю, дорогой мой. Берите свое барахло, и идемте.
И Джон послушно бы согласился, надел бы халат, тапочки, и последовал бы за детективом в его покои. Ну, не на диван же в гостиной…

А по вечерам Джон грустил у камина, глядя на острые лоскуты пламени. Вспоминал, как Шерлок рассказывал ему о своих нераскрытых делах, а он, забираясь с ногами на диван, слушал, прижимаясь щекой к колючему клетчатому пледу. От Шерлока пахло страницами книг, можжевеловым деревом скрипки, легким непередаваемым запахом шампуня. Его всегда клонило в сон от тихого голоса детектива, но Шерлок ни разу не давал ему заснуть. Он поворачивал голову, и мысли Ватсона превращались в клубничное желе, потому что губы Холмса были со вкусом клубники…

Джон ворочался во сне, сон был тягучим, вязким. Ему снилось, что он тонул, и не мог утонуть. Как только он бросал все попытки спастись, цепляясь руками за шершавые края лодки, ноги, словно врастали в зыбучий песок, и медленно очень медленно тащили его на дно. Проснувшись, он обнаружил себя в скрученной вокруг него простыне, мешавшей двигаться.
«Так вот, почему… - мелькнуло в голове, - вот почему я не мог плыть…»
Джон поднялся с кровати и посмотрел на часы. Было пять утра, и, судя за шумом за окном, гроза не кончилась. Но Джон уже привык, да и погода была под стать его настроению. Почистив зубы и умывшись, он оделся, а затем взял шляпу и вышел на улицу.

Вообще, Джон Ватсон любил дождь. Ему нравилось сравнивать погоду с загадочными дымчатого цвета глазами лучшего друга. Холмс всегда отшучивался по этому поводу, говоря, что доктор слишком уж романтичен для лондонца, и что ему не помешало бы поучиться у некоторых мастеров криминалистики. На что Джон отмечал, что и некоторым криминалистам не помешает немного романтики. Шерлок только фыркал в ответ, не признавая ничьих советов.

Проходя одну из витрин, Джон увидел себя и остановился. Что его привлекло повернуть голову? Улыбка на его губах. Джон удивленно моргнул. Улыбка пропала. Милый, Шерлок, ты заставляешь меня улыбаться даже сейчас, когда ты мертв…
Он снял перчатку, и прикоснулся пальцами к мокрому холодному стеклу. На миг Ватсону показалось, что и его лица коснулись чьи-то холодные пальцы. Доктор отшатнулся от витрины, и зашагал прочь.

Парк. Сквер кого-то там… Джон улыбнулся, вспоминая, с какой легкостью Холмс путал названия улиц и скверов. А ведь для жителя Лондона это было практически необходимо. Но только не для такого человека, как Шерлока! Ему были важны не вещи, а суть вещей. Не общество, а каждый по отдельности человек. Сколько раз он спасал их жизни! А сколько раз спасал Джона… не счесть. Только вот Джон не смог отплатить ему тем же.
Улыбка исчезла. Ватсон остановился у пруда, где закручиваясь на ветру, плавали сухие листья. Сильный ветер гнал их из одного конца в другой, и они послушной группой ему подчинялись. Джон бесцельно наблюдал за ними, облокотившись о черную металлическую перегородку.
Удивительно, но в парке прогуливалось еще три-четыре человека, он видел их силуэты сквозь потоки дождя. Мокрый плащ давил тяжестью и ни капли не согревал. Но Джон не обращал на это внимания, он просто смотрел на воду, на серое в отражении небо, на яркие осенние листья, и старался не думать… не думать о Шерлоке.
Вдруг рядом кто-то пристроился. Ватсон увидел его краем глаза – темная фигура слева от него. Темная, высокая и явно мужская. Ватсон мысленно напрягся. Грабитель, не иначе. Сейчас попробует вырубить, и спереть бумажник. Хотя… что может быть лучше небольшой потасовки? Джон давно чувствовал, что ему требуется допинг, но опускаться до наркотиков, как Шерлок он просто не мог. В памяти промелькнули картинки, когда он ловил Холмса за этим делом. Засученный рукав, тонкие серо-голубые вены и настороженный лисий взгляд. А в другой руке – шприц с морфием. Шерлок не раскаивался в содеянном, и даже не извинялся. Они просто потом встречались в гостиной, и пили чай, а иногда шерри. И никогда не обсуждали этой вредной привычки детектива. Правда, Ватсон замечал, что это происходило в исключительных случаях отсутствия убийств. Но даже тогда, он пытался отвлечь Шерлока… на себя. Кажется, так и получился их «первый раз». Он застиг сыщика в ванной с засученными рукавами, и сразу понял, что происходит. Джон никогда не любил наркоманов, но и даже не догадывался, что однажды придется жить с таким под одной крышей. Ох, и сильно он тогда вспылил! Даже нос разбил хвастливому детективу. Но уколоться так и не дал. Он запихнул хрупкое тело в ванну, предварительно раздев, и стал смывать «эту грязь». А потом понял, что немного перестарался… Но Холмса уже было не переубедить, и неудавшийся наркоман втянул доктора к себе под душ. Они целовались под струями горячей воды, а Шерлок плавно снимал с него мокрую одежду. И, конечно же, в этот момент вошла миссис Хадсон. Кастрюля, которую она держала в руках, с оглушительным грохотом полетела на пол. Мужчины испуганно вжались друг в друга: полураздетый Ватсон прикрывал собой нагого Холмса, который не знал в тот момент, куда спрятать глаза от хозяйки квартиры, куда он недавно переехал.
Но в глазах женщины они увидели восхищение, как будто она узрела, наконец, то, во что давно верила, но никак не могла доказать. Собственно, еще с их первой встречи, у Джона появилось ощущение, что старушка слегка тронулась умом, когда предположила, что Джон – парень Шерлока. Она всячески настаивала, что не видит в «этом» ничего «такого». И никакие убеждения доктора ее не успокаивали. Теперь же, влипнув как следует, Джон смотрел на вещи иначе. Он все так же не считал себя гомосексуалистом, хотя бы потому, другие особи мужского пола его ни сколечки не привлекали. Но и на женский пол он стал смотреть совсем по-другому, чем раньше.

- Погода ни к черту сегодня, а? – услышал он каркающий голос незнакомца.
Тот дымил папиросой, явно найденной на помойке. Джону не хотелось разговаривать, и он кивнул. Начинало светать, но низкие тучи не позволяли солнцу придать утру привычный оттенок свежести. Наоборот, чувствовалось что-то тяжелое и вязкое. Как во сне.
- А синоптики грозились, что будет тепло… - снова прохрипел незнакомец и громко закашлялся. – Чертовы сигареты!! Прикончат меня раньше, чем скрутит «костлявая»…
Слова о «костлявой» охладили пыл доктора, и он поспешил ретироваться. Затеряться в тумане было проще простого. Тяжелее было понять, где именно затерялся. Но Джону Ватсону было все равно. Он медленно шел по алее вдоль призрачных осенних деревьев, догорающих фонарей, которых постепенно вытеснял дневной свет. Он остановился всего на пару минут, чтобы прикурить сигарету. И вновь появилась темная фигура, а хриплый голос заметил:
- Вы простудитесь, если будете ходить без зонта.
Джон обернулся.
- Слушайте, что вам от меня надо? – спросил он строго, явно намереваясь избавиться от навязчивого незнакомца.
- Послушайте моего совета – идите-ка в кафе и выпейте чаю с малиной, чтобы не…
И будто в подтверждение недосказанных слов, доктор чихнул. В голове что-то промелькнуло, какая-то мысль. Но прежде чем он задумался, он снова чихнул.
- Вот, видите? – сказал бродяга уже не таким хриплым голосом. – Вы простужены.
Ватсон искоса пытался рассмотреть его: черное изношенное пальто, черные сапоги и длиннющий шарф, едва не касающийся пола. И кепка, надвинутая на нос.
- Здесь есть недалеко одно кафе… За углом. Пойдите туда и выпейте чаю с малиной. Я прошу вас...
Джон замер, как вкопанный. Ему показалось, или только что незнакомец хотел назвать его по имени?
- Что вы сказали? – пробормотал доктор, вглядываясь в тонкий силуэт и чувствуя, как внутри все леденеет в предвкушении.
- Что я сказал? – переспросил незнакомец, поправляя кепку. Его голос снова стал хриплым и мерзким. Но Джона это не остановило.
- Я бы хотел… - выдохнул он, - посмотреть на ваше лицо…
- Что?.. Зачем?.. – бродяга отступил от него.
И доктор шагнул к нему, хватая за длинный шарф.
- Покажите мне ваше лицо, - потребовал медик, решительно притягивая к себе мужчину.
- Прошу вас, сэр! – возмутился незнакомец, - Прекратите!
Но сопротивляться сильным рукам военного было бесполезно. Он сбил грязную кепку с головы бродяги, и стянул с его лица плотно намотанный шерстяной шарф.
На него обескураженно и с легкой обидой смотрел мужчина. Посторонний. Незнакомый. Темные волосы сальной копной торчали в разные стороны – это единственное, если не считать фигуры, напоминало Шерлока. Все остальное было чужим: угольно-черные глаза, выразительные брови, нос с горбинкой, слишком широкие скулы… Ватсон разочарованно вздохнул, зря он принял обман за очевидность.
- Простите, - пробормотал Джон, возвращая поднятую с пола кепку. – Обознался.
На его удивление бродяга ухмыльнулся.
- С кем не бывает, сэр! – сказал он, надевая головной убор на свои сальные кудри. И прежде чем уйти, подарил Ватсону самую замечательную за последнее время улыбку. Улыбку ровных безупречных зубов.

«Противоречия…», - бормотал доктор себе под нос, гуляя по уже ожившему парку. День был в самом разгаре, и он почти позабыл, что у него были сегодня посетители: старик со своей вечно больной ногой и какая-то дамочка. Ранее Джон не мог запомнить, кто и с чем к нему приходил, даже если это было по многу раз. Но когда он бросил свои повести, запоминать стало легче, ведь голова больше не была занята… Шерлоком.
Эта мысль снова его вернула к странному бродяге. Вот откуда у бродяги, скажите на милость, деньги на дантиста? Не могут же у него быть с рождения такие зубы? Или могут?.. Джон остановился, удивленный, что ноги его снова привели к тому месту, где ему повстречался незнакомец в первый раз. Бывают же в мире совпадения. Бейкерстрит. Теперь это озеро. Как будто наваждение какое…
Он подошел к озеру, слегка перегнулся через край и глянул вниз на свое отражение. Ветер утих, позволяя озерной глади представать в виде зеркала с немного темной панорамой. Позволяя Джону увидеть себя как будто со стороны – несчастного и грустного с темными кругами под глазами. Интересно, как глубоко здесь… Достаточно ли будет привязать к шее камень и прыгнуть вниз? Или надо будет приложить какие-то усилия, чтобы задержаться под водой?..
- Вы не боитесь упасть, доктор?
Замечтавшись, Ватсон не сразу понял, что голос не внутри его головы. Он набрал воздуха, собираясь иронично ответить самому себе, что как раз подумывал об этом. И открыл глаза.
Зависая над озером, он видел себя почти целиком. И рядом появилась фигура, которую он не сразу заметил. Тонкая, пластичная, но довольно сильная, чтобы поймать перегнувшееся через борт тело отчаявшегося доктора. Джон едва не выпустил решетку из рук, увидев отражение человека, который стоял рядом с ним. Этого не могло быть. Это неправда…
- Ну, давайте! Помогите мне вас втянуть… - прокряхтел мужчина, явно теряя терпение.
Джон вернулся на парапет, и тут же оказался заключенным в объятия.
- Дорогой, Ватсон, вы совсем себя загубили…
- Шерлок…
Они стояли посреди аллеи, обнявшись, не беспокоясь, что кто-нибудь увидит их совсем не дружескую нежность. Губы Шерлока такие горячие, такие неистовые целовали холодные приоткрытые губы Джона. По его обледеневшим щекам текли обжигающие горько-соленые слезы. Он молча рыдал.
- Ну, полно вам… - шептал сыщик, - Я же вернулся! Теперь я с вами.
- Но почему вы… меня… бросили… Зачем было… - глотал воздух дрожащий Ватсон, вдыхая теплые объятья.
- Так было надо. Я должен был залечь на дно. Я и сейчас не должен был выходить из подполья… Но я не мог больше видеть вас таким. Тем более что вы уже отважились себя убить!
- Почти… - прошептал Джон, прижимая к себе тонкую фигуру в плаще. – Только попробуйте снова исчезнуть!

Фанфик есть еще и :

на Ваттпаде

www.wattpad.com/story/95153343-%D0%BA%D0%BE%D0%...