Поэма без названия (части 2 и 3)

[kommissars-in-love-2014]

Название: Поэма без названия 1,2
Автор: Hellerer
Бета: [Малышка Мю]
Пейринг: Мозер/Штоки, Лео/Штоки
Рейтинг: PG-13, NC-17
Жанр: romans, angst, humor
Размер: миди
Статус: закончен
Саммари (Дисклеймер): Все началось с ссоры Рихарда и Штоки...
Часть 1

тут

www.diary.ru/~slash-rex-kommissar/p123533822.ht...

Лео лежал в своей постели, а на груди у него спал Штокингер. Лео улыбался, перебирая пальцами его волнистые волосы. Утро еще не наступило, едва начинало светать.
Одежда в хаотичном порядке была раскинута по полу. Взгляд остановился на растерзанном галстуке — в пылкой страсти не удалось развязать... нормально.
"Как странно, — подумал доктор, — все это такое нереальное, как сон. И в то же время — на самом деле".

— Рихаард... — едва слышно прошептал Штоки во сне.
Лео почувствовал, как "сон" дал трещину, превращаясь в привычную и жестокую реальность. Штокингер любит Рихарда. И никак иначе.
— Рихард... мпфр... — и от нежности в его голосе доктору стало еще печальней. Вот сейчас он проснется, увидит себя в чужой, совсем не родной постели, молча соберется и уйдет. И больше никогда не вернется.

Раньше Лео и не замечал за собой столь бурную привязанность к кому-то. Тем более к Штокингеру. Граф его либо не замечал, либо не воспринимал всерьез... В любом случае ему и в голову не могло прийти, что ему захочется его целовать... да и в целом – чтоб он остался...


Рихард проснулся с головной болью от похмелья. Его мутило, а в комнате стоял такой аромат, что лучше бы он проснулся в морге у Лео... Но мысль о патологоанатоме заставила припомнить и то, от чего у Рихарда появилась антипатия к нему. Он помнил, за каким занятием он застал их... А Штоки... Рихард гневно выдохнул. Ему хотелось, чтобы всего этого не было, чтобы все вернулось на свои места. Но он знал, что этого не будет. И не только потому, что он мог бы простить Штокингеру. Он сам себе не мог простить...
Кое-как собравшись, он поехал в офис.
В офисе уже "красовался" Хелл, но нигде не было видно Штокингера. Рихард молча налил себе кофе. Рекс сонно плюхнулся на свое место. Хелл подозрительно посмотрел на собаку. Потом на Рихарда:
— Что, трудная ночь была?
Погруженный в свои мысли, и то, что сделать с предателем, Рихард не сразу услышал вопрос.
— А... Что ты говоришь?
— Ясно...— пробормотал Хелл.
— Да, я не выспался! Поздно лег. Устраивает такой ответ?
Хелл быстро закивал, давая понять, что соглашается. Иметь дело со злым невыспавшимся коллегой ему не хотелось.
Спустя какие-то пол часа раздался звонок, оповестивший полицейских об еще одном убийстве. Рихард был уверен, что звонил Штокингер. И он был зол, что тот звонил Хеллереру, а не ему. Месть возрастала в цене...

— Ничего не поделаешь... — сказал Хелл, решив, что его начальника злит сам факт убийства.
Они вышли, и на машине Хелла добрались до места происшествия. Пока они доехали, привычно поторчав в одной из венских пробок, на месте, оцепленном полицейскими, уже толпились субмедэксперты. Среди них Рихард различил Лео. Общаться с бывшим другом не хотелось, но и ничего другого не приходилось. Он пробрался к трупу, над которым сидел доктор.
— Что новенького? — загробным голосом произнес Рихард, глядя на холодное тело в растерзанной одежде.
Граф ответил не сразу. Ему тоже не очень хотелось что-либо говорить Рихарду. Хотя бы потому, что тот вчера видел. Но больше из-за того, чего он не видел...
— Убийство аналогичное предыдущему. В морге я раскопал, что... — он запнулся, чувствуя на своем затылке свирепый взгляд хищника. Он порадовался тому, что они со Штокингером разными путями поехали сюда. И тот, похоже, еще не явился.
Рихард стоял, и слушал, чувствуя, что вот-вот не выдержит, и выскажет ему все, что думает о его морге...
— ...Что обе девушки были убиты одним орудием. Да-да, смерть наступила не от внешних повреждений. Ей вырезали сердце.
— Мне бы так, — отрешенно произнес комиссар.
Лео вздрогнул, и посмотрел на него снизу вверх.
Оба молчали. Рихард хотел спросить что-то вроде "А где же наш Штоки?" или "Ты не видел Штокингера? Мне с ним надо поговорить..." Но ни то, ни другое не хотело срываться с губ.
Граф в свою очередь хотел поинтересоваться, как у него дела, и как у него дела со Штокингером, надеясь этим не выдать все, что было этой ночью. Хотя он и сам мало помнил...


На горизонте появился Штокингер. Выглядел он очень уставшим, и не выспавшимся. И невооруженным взглядом любой мог бы заметить, что на нем сегодня та же рубашка, что и вчера. Штоки никогда не повторялся. Его к этому приучила жена. Но времени у комиссара было не так уж и много.
Он доехал на место преступления вслед за Графом, хотя и встал раньше него. Приобретя стаканчик крепкого кофе, он принялся искать глазами Мозера. Ему совсем не хотелось начинать день с объяснений.
Наконец, он увидел Рихарда. Тот стоял рядом с Графом возле трупа. Доктор что-то говорил. Судя по их лицам — разговор был не так уж и приятен. То есть, что могло быть приятного в обсуждении ран на жертве, понятно. Рихард всегда был неравнодушен к патологоанатомическим откровениям Графа, всегда просил "отчет в письменном виде". Но на этот раз Штоки знал, почему на лицах его коллег такое кислое выражение.
Внезапно к нему подбежал Рекс, и принялся тянуть за пальто в сторону своего хозяина.
— Милый песик... — пробормотал Штокингер, чувствуя, что не сможет противостоять собаке.
И он медленно поплелся к месту происшествия.
Завидев его, Рихард словно окаменел. Доктор бесследно и совсем незаметно ретировался в неизвестном направлении, оставив их на произвол друг другу.
Штоки опустил глаза, чувствуя холодность коллеги и начальника. Рекс все еще держал зубами край его зеленого пальто. Штокингеру хотелось, чтобы тот потащил его случайно куда-то дальше. Но Рекс хотел привести его именно к своему хозяину.
— Рекс... — тихо попросил Штоки, пытаясь выхватить из его рта драгоценную материю. Пес не отдавал.
Рихард едва заметно улыбнулся, глядя на Рекса.
"Милый песик...", подумал он, "Так ему и надо... этому проклятому Штокингеру. Будет знать, как..."
Он глубоко вздохнул, и направился было к своей машине, но его окликнул "этот проклятый Штокингер".
— Рихард... не мог бы ты приказать своей собаке.... отпустить... меня...
— Рекс, отпусти его... — сказал комиссар бесцветным голосом, не оборачиваясь. Ему не хотелось сейчас смотреть "предателю" в глаза.
Высвободившись, Штоки хотел "вернуть" Рихарда. Вернуть его расположение к себе, как... да хотя бы другу. О том, что между ними может что-то опять "вспыхнуть" полицейский и не мечтал. Он был абсолютно уверен, что Рихард его больше к себе не подпустит.
— Рихард! — вскрикнул он, и услышал в своем голосе отчаяние и страх.
Сам не зная, почему, Мозер остановился, и медленно повернулся. "Сейчас главное казаться безразличным к нему", — думал он, стараясь придать взгляду беспристрастность и холодность.
— Чего тебе?
Внезапно он понял, что ему нечего сказать. То есть, конечно, есть, что. Но вот именно сейчас, глядя в эти колдовские серебристые глаза...
"Ну, что же ты все молчишь?.." — подумал Рихард, а вслух сказал:
— Я долго буду ждать?
Штоки глубоко вздохнул, и посмотрел на него.
— Я... я хотел...
— Да?
— Я не должен был...
Рихард перебил его:
— Знаешь, куда засунь свое "не должен был"?!..
Штоки замер. Мозер приблизился. Его пальцы стиснули накрахмаленный воротник светло-зеленой рубашки. Голос снизился до шепота:
— Ты наломал дров, Штоки... За все надо платить. И ты поплатишься, поверь, — кончик его носа слегка касался щеки Штокингера.
Штоки сглотнул, стараясь не дышать слишком громко.
— Жду тебя в половине одиннадцатого, — произнес комиссар, прежде чем скрыться из виду.

Переминаясь с ноги на ногу, Штокингер стоял у дверей своего начальника. Он не был уверен, стоило ли вообще приходить. Но он и уходить он не собирался. Надо было просто протянуть руку, и нажать на чертов звонок. Но он не решался. Что его ждало за этими дверьми? Какое наказание придумал ему Рихард? Будет ли оно приятное, или наоборот? Он не верил целиком в то, что пригласив его, Рихард его не простил. Он знал, что через чебя Рихард переступит только, когда переступит через полу-живого Штоки. А это значило, что бояться стоит... за свою задницу, в самом, что ни на есть, прямом смысле слова.
Пока он раздумывал, Рихард приметил его из окна. И, так как гора не шла к Магомету, он сам вышел к "горе".
— Что стоишь? — спросил он вздрогнувшего Штокингера, — Захады...
И, хищно улыбнувшись, чего к несчастью не заметил Штокингер, закрыл за ними обоими дверь.
Хотя в квартире было тепло, Штокингер бил озноб, как при простуде. Он снял пальто, и положил его на спинку кресла. Пытаясь отогнать чувстство нарастающей тревоги, он спросил:
— А где Рекс?... Он не выбежал навстречу, и я подумал...
— Он у Макса, — ответил герр комиссар, предвкушая расправу, — Кофе? Чай? А, может, меня?
От последнего предложения, Штоки нервно сглотнул, но ничего не ответил.
— Ну что ж, Штоки, — начал Рихард, глядя на свою жертву, — начнем....

"Я выполню все, что ты хочешь...только вернись", -думал Штоки, изподлобья следя за полицейским, вышагивающим по комнате.
Но когда закомо сверкнули железные наручники в его руках, насторожился.
— Зачем тебе это?...
— Это... для тебя. Вставай!
Он встает, медленно, словно ожидая, что ему позволят сесть на место. Рихард подходит к нему. Они встречаются взглядами. Кролик и удав. Он чувстсвует прикосновение холодного браслета на своих запястьях. Рихард молча заводит ему руки за спину. Его губы очень близко. Его тело очень близко, он чувствует запах Рихарда, его кожи, его волос. Рихард больно затягивает зажим на металическом браслете. Тихий вздох срывается с губ Штокингера, и именно это заставляет подняться уголки губ начальника. Его руки премещаются на нежный изгиб тонкой талии.
— Будет совсем не больно... — шепчет Рихард, но Штокинугеру уже не верится, что все будет так просто, что Рихард просто изнасилует его пару раз, и отпустит... Возможно, именно сейчас все будет совсем по-другому.
— Развернись... — командует Мозер.
Но Штокингер продолжает стоять к нему лицом, не шевелясь. Тогда Рихард сам обходит его, и больно дергает за волосы, заставляя откинуться назад.
— Ты слышал, что я сказал... — шепчет Рихард ему в самое ухо. Его губы мягко касаются ушной раковины, и по телу Штокингера пробегает дрожь.
На Штокингере — красная шерстяная желетка и светло-зеленая рубашка. Рихард всегда ненавидел это сочетание. Теперь он мог это скзать напрямую. Теперь он мог избавить Штокингера от подобных привычек. Его руки растягивают вязаную ткань, снимая с плеч. Штокингер возмущенно сопротивляется, но все — бесполезно. Следом за желеткой идут пуговицы на рубашке, рвется тонкая ткань.
— Рихард... — просит Штокингер, но тот не собирается останавливаться.
— Прости, я не расслышал тебя, — отвечает мужчина, вновь заставляя его выгибаться, впившись ему в волосы.
Штокингер теряет дар речи, и тщетно пытается вырваться из железной хватки. Он падает на колени, и больно бьется скулой о твердый ламинат. Над ним стоит его мучитель. В глазах — странный блеск, волосы — непривычно растрепаны. Штокингер только на секунду успевает наслодиться этим видом, прежде чем проваливается в полумрак.
Очнувшись, первым делом он замечает, что больше не в конате Рихарда. А,скорее, в каком-то подвале. Серые стены, потолок в паутине, и маленькое окно под самым потолком. Пытаясь пошевелиться, он чувствует, что руки и ноги крепко связаны. И только когда легкий сквозняк касается его кожи, понимает, что раздет...
Бледная кожа покрывается мурашками, когда хлопает входная дверь. На пороге — Рихард. В его руках маленькое едва знакомое устройство, и хорошо знакомая кожаная плеть. Штоки набирает воздуха, чтобы высказать свое возмущение, но не может произнести ни слова, глядя на Рихарда. На нем — черные кожаные брюки, те самые, которые ему подарил сам Штокингер на их первую годовщину. Кожаная плеть не входила в набор... Они никогда не практиковали садо-мазо. Рихард всегда был очень нежен.
Но сегодня перед ним словно другой человек, так чертовски похожий внешне. Мягкие лучи закатного солнца, сквозь пыльное угловое окошко, ложатся на него расплавленным темно-золотым сиянием, когда он подходт еще на шаг. Он потрясающе красив.
Штоки чувствует, как напрягается его плоть, но беспомощная открытость пугает его, делая таким уязвимым. Рихард прекрепляет странное устройство к его органу. В его руках — маленькая коробочка. И Штоки вспоминает давнее дело о сексуальном маньяке, который мучал своих жертв, прикрепляя к их телам подобные приспособения. Он судорожно вспоминал, как же действует это устройство. Хотя подсознательно он знал...
Вот только зачем плеть...? В голове Штокингера успевает пролететь ответ, прежде чем воздух рассекает оглушительный свист, и собственное тело бьет заряд электричества. Он видит как на груди проступает алый рубец удара. Он переводит взгляд на Рихарда, в надежде, что это "случайность". Но его лицо не выражает ничего. Только холодную непроницаемость.
— Рих... — начинает он дрожащим голосом, как снова получает сильный удар.
Теперь он не пытается сдержаться, он кричит.
Удары следуют один за другим. Рихард тяжело дышит, челка прилипла к его лбу. В какой-то момент он останавливается, чтобы передохнуть.
Штокингер висит, как беспомощная марионетка в руках кукольника. Боль просочилась по всюду. Он уже и сам не знает, где не болит. Он вяло и будто бы безжизенно смотрит в пол. Его ресницы опущены, но глаза открыты.
Рихард подходит к нему, берет его лицо в ладни, заставляет смотреть себе в глаза.
— Ну, как, Штоки, хорошо было с Лео?
Такого Штокингер не ожидал. Не такого вопроса. Не здесь, не сейчас. Он пытается отвернуть взгляд, но Рихард только ильнее сжимает пальцы на его скулах. И его голос становится тверже:
— Я спросил тебя: хорошо ли было тебе с Лео?
— Нет... — еле слышно произносит Штокингер, надеясь, что это и есть "правильный ответ", и что Рихард, наконец, его отпустит.
Но Рихард достает маленький черный пульт управления, и нажимает одну из кнопок.
Вселенная взрывается белымбелымбелым.... Штокингер дергается, пытаясь согнуть дрожащие колени, но все тщетно. Рихард слишком крепко привязал его, ему не вырваться. Рихард жмет на другую кнопку, и Штокингер начинает просить, нет молить о пощаде... Но Рихард будто не слышит, он продолжает мучать его истерзанное тело, его снова и снова напрягающуюся плоть.
Его губы дрожат, дрожит он сам. Несколько капель крови стекают по его груди. Красное на белом. Рихард делает нечто невозможное — он подхватывает их своим языком. Штокингер молчит. Он наблюдает за своим мучителем, за его странным поведением. Но его это уже не удивляет. Рихард поднимается к его губам. Его глаза полны нежности. Но Штокингеру все равно. Он смотрит сквозь него пустующим серым взглядом. Он точно знает, что никогда не вернется к нему. После такого....
Но Рихард слишком хорошо знает Штокингера, чтобы верить его взгляду. Он целует его в губы, проникая языком ему в рот. Он чувствует слабый импульс ответного прикосновения. Он снимает со Штокингера веревки, и ловит бледное уставшее тело...
После этого они вместе лежат в ванне: Рихард, и спиной к нему — Штоки. На полу за дверью сидит Рекс, ничего не понимая в этоих странных отношениях. Рихард проводит мягкой стороной мочалки по веснушчатым худым плечам.