[Peter Hellerer]

Это немножко из другой оперы, но они мне напомнили Рихарда и Бека...)

@темы: Фанарт, PG-13

---

[Peter Hellerer]

@темы: Фанарт

---

[Peter Hellerer]

Одна из черт твоего характера – холодность, поразительная парализующая холодность. Ее осколки разят наповал, они смертоносны! Иногда мне даже кажется, что я ощущаю северный ветер в твоих глазах…
Ледяная пустыня, материк, покрытый зеркальной таинственной гладью, в которой не отражается ни человек, ни животное. Они не могут отражаться, ведь они давно мертвы. Запечатаны в склепе времени. Взглянуть, и не смотреть. Не прикасаясь жить… Только для этого мгновения, только для того, чтобы заглянуть в его глаза, и замерзнуть. Ради этого. Ради него. Ничего другого…

А эти глаза - совсем другое диво. Расплавленный блик на раскаленном солнцем камне. Обжигающее откровение, манящее и очень знакомое. Терзающее своей неповторимостью. Уникальное. Темный ласкающий бархат... Белоснежный ритм кожи. Аристократичный нос. Темные короткие волосы. И над всем этим - всепоглощающая неприступность. Невозмутимость. Тебя бросает в жар. Огонь затекает в горло, уши, глаза, становится твоей плотью и кровью, превращая тебя в себя, порабощая собой. Мастер Могучее Солнце.

В блеск этих глаз хочется нырнуть, ощущая себя вольной... серебристой рыбой горных прозрачных озер. Проникнуться чистотой и прохладой, ожесточенной искрами слепящих сентябрьских лучей сквозь толщу воды. Глядеть в эту воду, как в отражение самого бога, в его золотые холодные глаза. Напиться этой самой воды, черпая руками хрустальную небесную влагу. И под сильным непрерывным ветром ощущать собственную свободу, и ее безграничность. Ее неисчерпаемые возможности...

@темы: Other

---

Крис/Алекс

[Peter Hellerer]

Я конечно понимаю, что лошади булочек не едят... особенно с колбасой, но...))

@темы: Фанарт, PG-13

---

[Peter Hellerer]

@темы: Фанарт

---

[Peter Hellerer]

1. 2. 3.
4. 5. 6.
7. 8. 9.
10. 11. 12.

@темы: аватары, Фанарт, комиссар рекс, Other

---

Анекдот

[Peter Hellerer]

Тормозит Бек автомобиль, говорит, что, мол, превысили скорость. Получил по морде как следует. Риха приехал, отвёз Бека в больницу.
- Ты запомнил номер машины?
- Да, 43-45.
- А буквы?
- БУКВЫ? Какие ещё буквы на подошвах ботинок?!

@темы: Other

---

Голубоглазые звери.

[Peter Hellerer]

Беленький))

@темы: Фанарт

---

Новая версия недавнего произведения об актерах на съемках...

[Peter Hellerer]

Гедеон/Хайнц

Хайнц сидел дома и читал новый сценарий: ему казалось, что мир сошел с ума, и их режиссер в первую очередь. Так же казалось, что их недавняя стычка с Буркхардом стала для кого-то сенсацией. Может, Буркхард того и добивался, он ведь любит себя показать. Но для себя, Хайнц не искал никакой выгоды, он всего лишь хотел справедливости.
Глаза бегали по строчкам, а мозг пытался придать ясный смысл и воплотить в реальность. Но никак не получалось. Он не мог себе представить Бека в объятиях Брантнера, кроме как дружеских. Но здесь же речь шла вовсе не о дружбе. «…И он поцеловал его в губы.» Хайнц нервно вздохнул, к чему только не принуждает работа актера! Мало того, что его раздражал этот выскочка, так еще теперь, по милости сценаристов, ему придется его целовать. И вообще, что за глупости?! Какой к черту роман у такого сериала?! Еще куда ни шло «вплетать» случайных девушек для Алекса. Но увлечь его собственным коллегой, это перебор…
Таким ходом шли мысли Вайксельбрауна, и, однако, он ни на секунду не решил покинуть сериал. Ему и в голову не приходило сдаться, сбежать, уволиться. Его не грели мысли о поцелуе с мужчиной, но он и не задумывался о них, как о главной проблеме. В первую очередь его интересовало, повлияют ли эти изменения на сумму гонорара, а если нет, то почему, и не стоит ли об этом намекнуть напрямую.
Пролистав до конца, и глубоко вздохнув, он отложил сценарий на журнальный столик. Завтра предстояло новое испытание, и он к нему готов.
Он пошел на кухню, и открыл холодильник. Доставая банку с пивом, он еще раз подумал о сумасшествии и беспорядочности происходящего в этом мире.

Утром на площадке он был одним из первых. Как всегда. Закурив и налив себе кофе, он еще раз стал изучать сценарий. За ночь нового не появилось. Как ни странно. Хайнц-то уже надеялся, что все это ему приснилось. Нет… Вот сцена, где Буркхард приходит к нему домой, то есть где Алекс приходит домой к Беку. Вот их короткий разговор. А вот и поцелуй… Хайнц выдохнул густое облако сигаретного дыма, и снова затянулся. Ничего не поделаешь.
Выкинув стаканчик из-под кофе, он направился в гримерную. Там его переодели, припудрили, замаскировав отчетливые синяки под глазами, и проросшую за ночь щетину. Лицо стало лет на пять моложе.
В глаза вставили линзы, чтобы взгляд был не такой затуманенный. И, наконец, одели в светло-голубой брючный костюм. То есть, в костюм он, конечно, сам оделся, но руки дизайнера подправляли незаметные мелкие изъяны. Хайнц только стоял, раскинув руки, и ждал, когда это все закончится.
Незаметно к ним присоединился Гедеон. На нем был черный пиджак и темно-синие джинсы. На удивление, эта обычная одежда смотрелась на нем весьма элегантно, и подчеркивала определенные черты его характера. То есть, характера его персонажа. Постепенно перед глазами Хайнца «восставал» Алекс Брантнер. Приятный и добродушный комиссар венской полиции. Если бы его не играл такой эксцентричный мерзавец и эгоист, Хайнц никогда и не пожалел о его «внедрении» в коллектив.
Наконец все было готово, и актеры заняли свои места.

…Кристиан Бек сидел дома и смотрел футбол. Собственно, в выходной все так и происходило. Письменную работу выполнял кто-то другой, если она вообще была. Преступность, судя по всему, смыло непрекращающимся уже несколько дней дождем. И все же Кристиан оделся в рабочий костюм. А вдруг? А он в халате… Но спустя пару часов никто так и не позвонил, и не объявил о скоропоспешном выезде. Бек, скинув с себя пиджак, повесил его на спинку стула.
Австрия вела со счетом 8:0. И в одночасье с очередным голом, раздался звонок. Кристиан подпрыгнул от неожиданности, и тут же схватил спокойно лежащую телефонную трубку.
- Алло!
Трубка ответила длинным гудком. И раздался еще один звонок. На этот раз Бек понял, что звонят в дверь.
«Надо бы поменять сигнал на телефоне…», подумал он, направляясь в прихожую.
За дверью оказался Алекс. И Рекс.
Кристиан так был удивлен его внезапному приходу, что не сразу сообразил впустить гостя в дом. Только после того, как темноволосый комиссар улыбнулся, глядя на замершего блондина, до последнего дошло, что надо сделать.
- Входи… те, - несколько неуверенно произнес Бек.
- Спасибо, - вновь полу улыбнулся Брантнер, войдя. За ним, словно тень, прошмыгнул пес.
Они зашли в гостиную, где Рекс, не долго думая, залез на диван, и с упоением уставился в экран телевизора, делая вид, будто он давно уже тут смотрит футбол.
Лекс продолжал смотреть на Бека, не обращая внимания на поведение собаки. Бек смотрел на него в ответ.
- Зачем ты пришел?... То есть я хотел сказать, это на тебя так не похоже… то есть я… то есть…
Кристиан стал запинаться, одновременно понимая, в какое глупое положение попал. Но Алекса, это не сильно беспокоило. Наоборот, он, похоже, даже заинтересовался…, а скорее залюбовался раскрасневшимся коллегой.
А потом произошло нечто, чего Кристиан не мог бы предвидеть, даже будь он ясновидящим. Брантнер поцеловал его. Нет, не сразу. Не одним махом! А медленно, и ненавязчиво, как будто в первый раз. Осторожно коснулся его щеки костяшками прохладных пальцев, заставил посмотреть в глаза, заставил провалиться в бескрайнюю вселенную темных глаз, и, увидев на дне свое отражение, почувствовать вкус его губ… Трепетно-нежно и грубо… Запрокинув голову назад, как в старомодных пьесах… Закрыв глаза, отдаваясь порыву, охмуряющему рассудок…

Шея затекла ужасно. Во рту был привкус ментола от сигарет Буркхарда. А еще неприятно кружилась голова от сладко-удушливых духов коллеги. Но Хайнц терпел, проявляя лишь свой талант в актерском искусстве. Он позволил обвить себя за талию, словно девушку, и простил Буркхарду «язык». Но когда тот полез свободной рукой ему в брюки, воспротивился.
- Что вы себе позволяете…, черт возьми?! – заорал он, отталкивая от себя прижавшегося брюнета.
Вся съемочная группа аж подпрыгнула от неожиданности.
Брюнет не заставил себя долго ждать, и тоже «набросился» на блондина:
- Можно подумать, какие мы нежные!...
- А какого лезть руками…, куда не надо??
- А какого браться за роль, до которой не дорос?!
- БРЭК!! – крикнул режиссер, призывая к перемирию. Обе стороны были вне себя от ярости, их глаза горели и метали шаровые молнии. Сценарист взялся за голову, решаясь, наверное, на самоубийство. Женская половина состава загадочно улыбалась…
- Господа, - продолжал режиссер более спокойным тоном, - прошу заметить, что вы не в детском саду, и выкрики вроде «это не я, это он», здесь не прокатят. Во-вторых, будьте более сдержанны – вы, господин Буркхард, в эмоциях, движущих вашим персонажем, а вы, господин Вайксельбраун, со своими эмоциями! Найдите альтернативу.
И оглядевшись на невольных зрителей, объявил перерыв на пятнадцать минут.
После перекура, они вернулись на свои места. Хайнц встал у входа в гостиную, Гедеон завис над ним. По щелчку и привычному «Мотор», они приступили к действиям. На этот раз Буркхард был более бережен с… со своими эмоциями. Получив запрет на что-то ниже пояса, он простер свои руки на что-то внизу спины, и сжал мягкие полушария голубоглазого актера. Хайнц сжал зубы, но промолчал. Он продолжал целовать жесткие губы, и скользить руками по его телу. Затем руки сами по себе перебрались на его узкие бедра. Пальцы замерли на застежке ремня. Хотелось дышать, но не хватало воздуха….
Бек оторвался от губ Алекса лишь на секунду, чтобы вдохнуть воздуха. Алекс уткнулся носом ему в щеку. Кристиан чувствовал, как подрагивают его длинные ресницы, словно крылья ночных мотыльков. Руки темноволосого комиссара сжимали его ягодицы, и Беку впервые в жизни захотелось, чтобы кто-то им овладел. Но эту мысль он не озвучил вслух. Стоило лишь посмотреть в глаза Алексу. Они словно могли читать мысли друг друга.
- Где… твоя спальня…? – тяжело дыша пробормотал Брантнер, поглаживая золотистые волосы. Бек зыркнул на него влажными глазами, и повел за собой по направлению спальни…

Они прошли мимо камеры. И режиссер произнес долгожданное «Снято».

@темы: Комиссар Рекс, Other

---

Портретик Вайксельбраун-Бека)

[Peter Hellerer]

@темы: Фанарт

---

Вопрос на засыпку

[Peter Hellerer]

Здесь кто-нибудь хочет?

Уважаемые члены сообщества, есть ли среди вас беты и гаммы?... Если есть - отпишитесь в комментариях, что можете, и чем не занимались. Срочно.

@темы: Other

---

"Буря Эмоций"

[Peter Hellerer]

* нет все-таки какая-то часть меня придержала...)

нацарапал царап-царап

Хайнцу было трудно согласиться с новым сценарием. Режиссер, должно быть совсем сошел с ума. Или решил, что их скромная ненависть с Буркхардом заслуживает продолжения. Так или иначе, Вайксельбраун решил не обращаться в бегство. Раз он актер, он это сделает, не смотря на все внутренние несогласия.
Придя на площадку утром, как всегда, он направился в гримерку. Свою роль он выучил на зубок. Но лист с текстом лежал во внутреннем кармане куртки, и будто давил на грудь.
Когда все было готово, режиссер скомандовал «Мотор!», и все распределились по местам.

…Кристиан Бек сидел дома, и смотрел телевизор. В выходные дни дел не обнаруживалось, особенно в такие времена, когда офис погряз в ремонте. И вот по этой причине, Бек сидел дома, попивая холодное венское пивко.
В дверь кто-то постучал.
Кристиан никого не ждал в гости, и поэтому никак не отреагировал, продолжая смотреть футбол. Но когда стук повторился, он все же решил таки проверить, кому это неймется. За дверью оказался Алекс. Кристиан очень удивился, так как раньше его коллега не проявлял интереса к приходам в гости. Он даже удивился, что тот вообще знает, где он живет. Отойдя в сторону, Бек пригласил гостя войти.
Алекс прошел, за ним прочепал Рекс. Мужчины прошли в гостиную. Рекс сразу же залез на небольшой диван перед телевизором, заняв его почти целиком.
Бек повернулся к Алексу, и встретил внимательный и изучающий взгляд темных глаз.
- Ну, что ты хотел?... – не зная, как начать разговор, спросил Бек коллегу.
Брантнер расстегнул верхнюю пуговицу. Его пальцы и шея казались белоснежными на фоне черного бархатного пальто. Бек плавно отвел глаза, не желая продолжать эти мысли. Но вскоре ему пришлось вернуться к ним.
- Захотелось тебя увидеть… проведать, - Алекс, по-видимому, тоже не знал, с чего следует начинать.
- Правда?... – спросил Кристиан улыбаясь.
Алекс тоже улыбнулся, и кивнул.
- Но мы ведь не так давно виделись, - сказал голубоглазый полицейский.
- Я знаю, - ответил шатен. – Но я соскучился…
Последнее слово он произнес отрывисто и тихо, как будто оно было... нецензурным.
Блондин поднял глаза. Их взгляды встретились. Рекс, сидящий на диване, скосил очи на своих хозяев, пытаясь понять, почему они вдруг замолчали. Немая реклама по телевизору, его уже не так интересовала, как двое мужчин замерших друг напротив друга.
Алекс первым «ожил». Он сделал шаг к Кристиану, рискуя утонуть в его кристальных холодных озерах, и коснулся его скулы костяшками пальцев. Он ожидал чего угодно, что коллега дернется от его него, увернется, оттолкнет… Но только не того, что тот прикроет глаза, и сам прильнет к его руке. Боясь упустить этот миг, Брантнер наклонился, и осторожно поцеловал мягкие, пахнущие пивом губы. И получил ответный поцелуй. Такой же робкий, неуверенный, но нежный и долгожданный…

«Хорошо, что в кино не ощущается запах…, отдаленно подумал Хайнц, пересиливая свое обоняние перед удушливым одеколоном Буркхарда. Он так же старался не думать, что сейчас на глазах у стольких людей целуется с мужчиной. Нет, прежде всего, он актер, хороший актер. Но… тут рука Гедеона неожиданно скользнула к низу живота, и Хайнц не выдержал. Резким движением, он отстранил от себя пылко дышащего актера, и воскликнул:
- Какого черта вы себе позволяете?!…
Режиссер аж подпрыгнул на своем месте, уронив рупор. Команда сотрудников тоже отреагировала, у некоторых дам появились улыбки…
«Отвергнутый» Гедеон тоже вспылил:
- Можно подумать, какие мы нежные!… Никогда не было серьезных ролей??
- А на кой черт руки совать… куда не звали?!...
- Нахрена было соглашаться на роль, до которой не дорос?!...
Тихие улыбки переросли в бодрое хихиканье. Кое-кто даже начал делать ставки…
- ТИХО!!!!!! – оглушительный рев режиссера, да еще и в рупор, заставил всех подскочить на месте, включая главных героев.
- Мы тут снимаем важный эпизод, - продолжил он уже спокойным, но твердым голосом, - так будьте учтивы друг к другу. Вы, герр Буркхард, будьте менее напористы. А вы, герр Вайксельбраун, более «отзывчивы»… постарайтесь обойтись без этих взбалмашных брыканий. Не в детском саду. Всё. Поехали!

Хайнц еще раз постарался забыть о том, кто это, и какого пола, поэтому он просто прикрыл глаза, и поцеловал в ответ…

Вернувшись после съемок домой, Хайнц ощущал на себе запах приторных удушливых парфюмов неизвестно какой немецкой фирмы. После замечания режиссера Буркхард немного попридержал коней, но его руки будто жили своей собственной жизнью. Получив запрет на то, что ниже пояса, они перебрались назад. На зад. Хайнц с неприязнью вспоминал, с какой собственнической манерой актер мял его задницу, как будто она являлась его собственностью!... А все его тело прижималось, норовя раздавить. По правде говоря, Хайнц и сам немалым пожертвовал, расстегивая черные пуговицы на том самом пальто, или ощущая возле бедра подозрительную твердость. На какой-то миг ему показалось, будто это все на самом деле. Горячее обжигающее дыхание на его шее, хищный взгляд, и уткнувшееся дуло пистолета ему в бедро. Отвращение к темноволосому актеру растворилось, сменяясь на что-то более обезоруживающее и опасное. Хайнц чувствовал, как реален его персонаж. Он уже почти не замечал съемочной команды, замершей с лева от них. Были только Алекс и Кристиан, целующиеся, прижимающиеся друг к другу телами, и большой лохматый пес, поблескивающий глазами из-за дивана, не выключенный телевизор, и полумрак гостиной…
Язык Алекса был мягкий и одновременно твердый, нежный и напористый. Руки то впивались ему в кожу, то скользили где-то поверх одежды. Он чувствовал, как возбужден его напарник, он и сам был на пределе. Оставалось только согнать Рекса на пол, и…
«Снято!» - прокричал кто-то из потустороннего мира. Хайнц открыл глаза. Перед ним было лицо Алекса, постепенно «превращающееся» в более беспристрастное лицо Буркхарда. И вот уже темные глаза стали привычного темно-серого цвета, а взгляд наполнился нескрываемым самодовольством. Хайнц вытер губы рукавом, и посмотрел на него с укором. Не смотря на изменившиеся черты лица, руки Гедеона все еще находились под его рубашкой. И, по всей видимости, он не собирался их оттуда вынимать. Вайксельбраун предпринял попытку высвободиться из его «объятий», но тот не поддался.
- Что это все значит?... – произнес Хайнц, чувствуя, как внутри все замирает от взгляда пристальных глаз.
Тонкие пальчики скользнули по его коже, призывая волну мурашек, и заставляя обладателя нервно вжать шею в плечи.
- Как это понимать?... – повторил Хайнц.
И на этот раз Буркхард отпустил его, повернулся, и пошел к своему фургончику. Вайксельбраун недовольно смотрел ему в след. Переодевшись, он поехал домой, и только дома, в своей обычной среде заметил, что дух Гедеона все еще с ним, вокруг него, и на нем.
Выход был только один, и вскоре послышался шум набирающейся воды.

@темы: PG-13

---

[Peter Hellerer]

Бля, вот как знал - если сяду писать новый фик, не успокоюсь, пока не закончу!... (

---

Лекстиан

[Peter Hellerer]

@темы: Фанарт

---

[Peter Hellerer]

@темы: Фанарт

---

Начитался на Сказках про "синих гусениц" и "стаканы..."))

[Peter Hellerer]

Спорят Рихард с Беком.
- Стакан наполовину пуст!
- Стакан наполовину полон!
Хелл, отпивая:
- Хорошее было пиво...

Кристиан:
- Рексу никогда не достать мою булочку!
Рекс, мысленно:
- Кристиану никогда меня не обхитрить!
Булочка, безнадежно:
- Опять они за свое!...

Булочка с колбасой настолько сурова, что ускользает не только от Бека, но и в менее удачных кадрах - от Рекса!

Одеколон Рихарда настолько суров, что все время сбивает Бека с ног.

Хеллерер настолько суров, что добавляет в шесть ложечек сахара целых две ложечки кофе.

Штокингер настолько суров, что даже в своей жене видит начальника.... (анекдот с двумя смыслами, один гетный, второй слэшный))

Рекс никогда бы не признался сам, что, воруя булочки у герра Бека, отчаянно пытается отвлечь его внимание от своего хозяина.
Поддаваясь на уловки Рекса, Бек никогда никому не признается, что таким образом пытается привлечь внимание его хозяина.
Булочка, которой похер в обоих случаях, пытается извлечь из этого максимальную выгоду. Например, ни разу не упасть на пол, прежде чем ее кто-нибудь съест.

Внимание! В продажу вышел маскарадный костюм "Штокингер". В набор входят накладные оттопыренные уши, зеленый костюм с красным галстуком, и надувная резиновая овчарка в полный рост...

В продажу так же поступил новый маскарадный костюм, под называнием "Слэш по Комиссару Рексу". В наборе имеются: две пары наручников, полицейский жетон, контактные линзы цвета горного озера, любрикант, и надувной Рихард Мозер собственной персоной...

@темы: Анекдоты, Other

---

[Peter Hellerer]

"Солнечный", G, виньетка

Рихард сам себе улыбнулся, глядя в отражение выключенного компьютера. Только бог мог послать им такое чудо, как Кристиан. Штокингеру с ним не сравниться ни в коей мере. И хотя Рихард скучал иногда за бывшим сотрудником, его заместитель интересовал все больше и больше. Поразительная несхожесть с неуклюжим, теперь уже зальцбургским, полицейским добавляла какую-то особенную изюминку в новичка. И, самое удивительное, его слушался Рекс, который ранее слушался только Рихарда… Бек с легкостью находил язык с собакой, не отчаивался каждой спертой булочке, а снова и снова пытался обхитрить воришку. Рихарду было приятно находиться с ним рядом, подшучивать над ним, прикасаться к нему, чувствовать его запах, и не только шампуня, а его самого. Рихард привык легко относиться к людям, особенно таким, которые ему нравятся. Бек ему нравился, определенно нравился. Ему нравилось смотреть в его глаза, цвета горного озера, холодного и чистого. Нравилось представлять, как на дне этого самого озера плещется рыба, поблескивающая в лучах солнца. И в улыбке напарника тоже было что-то, заставляющее собственные губы поддаваться волне позитива, даже если не было определенной причины. Рихард не мог не улыбнуться, глядя как тонкие губы разъезжаются в солнечной улыбке. Солнечный…, вот как бы он его назвал, если бы его спросили. Светлые волосы – как бы в подтверждение тем, кто засомневается в словах Рихарда.

@темы: Flaff, POV, G

---

По утру.

[Peter Hellerer]

@темы: Фанарт, PG-13

---

Ты выйдешь за меня замуж?...

[Peter Hellerer]

@темы: Фанарт, PG-13

---

Кристиан Гав... Бек)

[Peter Hellerer]

@темы: Flaff, Romance, Фанарт, Other